Грустные истории о любви

Ах, как любила Ольга его, своего Григория!.. Впрочем, называть своим его можно было с большой натяжкой, ибо имел он жену и сына. А ее, Ольгиным, становился лишь вечерами, когда тайком от людских глаз свиданьичали они на полевых дорогах да сельских окраинах. То была грешная любовь, не имеющая перспективы, поскольку он не хотел уходить из семьи, а она и не питала никаких надежд на это.

Любовные отношения не всегда бывают безоблачными: на ясном небе супружеского счастья нет-нет да и набегут тучи непонимания, и только в ваших силах предотвратить грозу.

Прежде всего разберитесь, что вас не устраивает в вашем партнере. В данном случае речь не идет об изменах или его любви к спиртному.

Когда-то все обеды были семейные. За стол не садились в одиночестве. У каждого члена семьи за столом — свое место. Кормилец сидел во главе. И все ждали, пока он начнет есть. И, чтобы выйти из-за стола, дети спрашивали разрешения, а взрослые, если им надо было выйти, извинялись. В этом был свой смысл.

Мы прожили с мужем вместе 40 лет. Могу сказать, что он всегда был прекрасным отцом и заботливым мужем, я не знала с ним никаких материальных проблем. Но при всем том его все в нашем райцентре называли бабником. Сколько раз мне звонили, докладывали, где он и с кем. Мои подруги, кто искренне, а кто с тайным злорадством выражали мне сочувствие.

Познакомила нас Светка много лет назад. На моем дне рождения. Привела высокого, светловолосого парня. Глаза не то голубые, не то серые. Лицо грубоватое. Будто топором вырубленное. Бросилось мне сразу в глаза — он любит Светлану. Смотрит, аж слезы от умиления на глазах наворачиваются. За руку взять боится.

С первого по пятый курс ходил за Светой следом. Чертил ей все задания. Делал курсовые.

Когда свекровь предложила мне взять внука на лето в деревню, я была рада.

Конечно, волновалась, как мой ребенок проведет лето вдали от меня. Но несильно. Потому что, во-первых, бабушка и в городе часто помогала мне, они с сынулей прекрасно ладили, он оставался у нее ночевать и т.п. Во-вторых, мы с мужем каждые выходные могли приезжать к ним, общаться, привозить продукты, игрушки, деньги.

Работаю оператором в Теle2. Звонят разные люди, у всех свои проблемы. У кого «гудок» не работает, у кого деньги списали, кто-то просто звонит и молчит. В среднем за день мне дозванивается около 300 абонентов, это около 7500 человек за месяц. Но был один-единственный звонок, который я, наверное, никогда не забуду.

Я живу в деревне. У нас есть очень маленькая улица, 8 домов. Рядом со мной раньше жила семья. Мать (пьяница), отец, дочь (Настя), сын (Леша). Мы дружили долго с Настей и до сих пор дружим. Когда у них умерла бабушка, им осталась квартира. На девятом этаже. Они часто ездили туда.

Буду рассказывать со слов Насти.

Мы сидели в бабушкиной квартире рисовали, а мама как обычно пила с дядьками.

Ой, как хочется разогнаться и со всего маху в стену, да так, чтобы наверняка, так, чтобы лучше стать идиотом, чем все это терпеть снова и снова.

Но нет сил даже встать, нет сил, пошевелиться... А она все танцует по тебе от кончиков пальцев, до корней волос, а она все пляшет, испытывая твое терпение.

I мяне хвароба тузанула,
Ведзьме рыхтавала на пасаг.
Адыдзі — дабром прашу — зануда,
Дай мне пра здаровых напісаць.

Бо пакуль шукаў я слоў глыбінных,
Каб душой не пакрывіць ні ў чым,
Пачарнелі ўсе мае рабіны,
Зледзянеў ядловец уначы.

Не жадаю ў буркатні пагразнуць!
Скардзіцца не ўмею, не хачу.
I не стану прытварацца блазнам,
З маладымі ціха памаўчу...

— Я люблю тебя...
— ...
— Почему ты молчишь?
— ...
— Может быть хватит?
— ...
— Я пришла говорить, а не вести монолог.
— ...
— Всё. Я поняла. Ты меня больше не любишь... Ответь! Это правда?
— Да.
— Прощай.
— Куда ты?
— Подальше от тебя и от всей этой жизни.
— Домой что ли?
— Скоро ты узнаешь.

Сегодня ты живешь, не задумываясь о цене жизни, а завтра тебя может и не быть.

Ветер трепал волосы, распластавшегося среди Сонной долины, мальчишки. Эдди смотрел в небо. Розовые облака укладывались в стройные ряды. Только летом можно было увидеть такое. Соседские мальчишки- сыновья космоджамперов, рассказывали, что на других планетах небо бывает белым и даже голубым.
Но Эдди любил свое небо, и в отличие от других ребят его возраста, мечтающих стать межзвездными пилотами, его совсем не привлекали чужие небеса других планет.
-Эд! – разносилось по долине. - Эд! Мы тебя найдем. Не прячься!
-Здорово все-таки прятаться в высокой траве луговых цветов. Ты лежишь и мечтаешь, а другие носятся и ищут тебя – думал Эдди, улыбаясь собственной догадке.
Трава зашевелилась, высунулось веснушчатое лицо, расплывшееся в улыбке .
-Я нашел тебя раньше сегодня. Тебе- щелбан! – Тим растопырил пальцы -Остальные еще ищут. Эй! Санька! Влад! Он тут! – крикнул Тим.

Вечерний город. Тускло светящиеся фонари. Липкий и грязный снег. Ощущение брезгливости. Мелкий дождь барабанит по крышам многоэтажных домов. Все как-будто заснуло.

В этой вечерней тишине, аккуратно переступая через лужи, шла она. Кто она? Она и сама не знала ответ на этот вопрос. Что ей нужно? Нечто малое, способное согнать её страх. Страх перед чем?

Они приходили сюда каждый день, и каждый раз отважно садились на самом краю, свешивая ножки, болтали ими и смотрели друг на друга. Они редко когда могли услышать друг друга, только в тихую безветренную погоду, но по ущелью всегда гулял такой ветер.... Но им это и не надо было, они давно научились понимать друг друга без слов, по одному, едва заметному жесту, взгляду, они давно научились беседовать молча.

Он строил ей смешные рожицы, проказничал, и млел от удовольствия, рассматривая ее короткие рыжие вихры и лицо, усыпанное солнечными канапушками, а она смотрела на него, и все удивлялась: как много в этом черноволосом парне, с мускулистым, крепко сбитым телом, трогательной нежности и ласковой смешливости....

На улице шел дождь. В маленькой каморке на крыше тоже. Крыша прохудилась, и капли барабанили по грязному полу. Карлсон достал припрятанную бутылку водки и грузно плюхнулся за стол. Открыл, налил, выпил, поморщился, снова налил, выпил. Пошарил глазами по столу в поисках закуски. Должно же хоть что-то остаться после вчерашнего визита дам (Хотя называть их дамами у Карлсона язык поворачивался только после второй бутылки) Пусто. Карлсон вздохнул, достал откуда-то мятую сигарету и прикурил. "Эх, где же теперь Малыш?"- подумалось ему. Карлсон не видел Малыша уже очень давно. Говорили, что он живет в центре, носит строгие костюмы, продает не то машины, не то квартиры, а все остальные называют его по имени-отчеству. "За тебя, Малыш!"-очередная порция водки отправилась в желудок.

Я уже долго живу так. Как-то обхожусь. Хожу на работу и протираю пыль дома. Думаю, осенью пойду учить английский, если деньги будут. В принципе, нормально, я не скулю, не жалуюсь, будто мне плохо, будто мне одиноко, будто мне не хватает его. Человека, Зажигающего Небо.

Он всегда появлялся внезапно, как раз тогда, когда я уставала ждать. Когда я уставала злиться и ругаться матом в пустоту. Он появлялся на пороге, делал виноватые глаза и следил в коридоре. Он был мне совсем не нужен, и я уходила много раз.

Лучше всего у меня получалось уходить, когда его не было рядом. Тогда я уходила гордо, блеснув очами и элегантно развернувшись на каблуках. В этом случае уход тянулся вплоть до его прихода. Он, как оказывалось, даже был не в курсе о том, что он брошен, раздавлен и совсем не должен был никуда ходить, а сидеть под крылышком у кого-нибудь из друзей и пить с такого глобального горя. А он заявлялся! Опять также невзначай, без газона цветов и ведра шампанского.

Странное ощущение пустоты.
Меня ничто не волнует и не трогает.
Словно меня нет.
Хочется что-то сказать, написать, крикнуть, но нет ни слов, ни чувств, ни сил.
Словно все отрафировалось.
Меня больше нет. Страшно.
«Дикий вой волка. Он в ловушке. Капкан. Одиночество. Холод.
Из-за деревьев появляется Она. Волчица. Рычание и дыбом шерсть не останавливает ее. Подходит.
Он узнает . «Моя!»-- рык прекращается.
Волчица ложится рядом. Обнюхивает капкан. Ей становится все ясно и она начинает тихо выть.
Больно.
Плачет , но тихо. Громче нельзя. Больно. Ему.
Волк молчит. Не должен. Больно, но она рядом.»
Бред. Больная фантазия.
«Ее тихий вой не прекращается. Она плачет.
Он смотрит на нее снисходительно: «Женщина!»
Он знает, что после него она будет одна.
Она только его. Его.
Это дает силы. Он верит.
Она верит и знает….
……Скоро рассвет.
Больно. Силы покидают его, но она рядом.
Вой уже не слышен…..»
Стало тихо. Боли больше не было. Страха тоже….
Они вместе.
Они сильны.

Курю… Никогда не была «за» курение, а сегодня вот затянулась, как в былые времена… Просто иначе расплачусь снова…

Курю… сжимаю в руке сигарету… гадко… дрожащими руками… вдох, выдох, вдох… кусаю губу…

Курю… затяжка… другая… из глаз медленно выкатываются прозрачные, похожие на льдинки слёзы… Плачу… Боже, как же это противно — быть бессильной… бессильной, значит слабой… плачу… растираю по щекам

— Полегчало?
— Нет...
— Так и должно было быть...
— Почему?
— Грусть неизлечима...
— Но ведь бывают же светлые дни!
— Это ремиссия... Грусть вернется...
— И что делать тогда?
— Возвращайся и ты...

- Был выпускной бал. Играла музыка. Кружились пары:

А я стояла у окна и думала: как трудно расставаться со школой. И тут я увидела, около окна стоит девушка.

Она стояла ко мне спиной, но я заметила что плечи её вздрагивают. Мне показалось, что она плачет, и я не ошиблась. Когда я тронула её за плечо, она мгновенно обернулась. И, я увидела чёрные, чисто - хрустальные глаза.

Я узнала в ней девушку из параллельного класса, тоже выпускницу. Я не знала как её зовут. Я знала только, что за ней старались ухаживать многие, но она дружила только с Димой. Я стояла и не знала, что мне делать. Мне было жаль её, и хотелось узнать причину её слёз. Как-то неудобно спрашивать об этом. Она повернула ко мне голову, и я сказала: Ну, что ты плачешь, глупенькая? Тебя, кто-нибудь обидел?

- Нет, - ответила она печально, и, вдруг припав к моему плечу зарыдала.

Так может плакать человек у которого огромное горе, я подумала и спросила: - У тебя что-нибудь случилось?

Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку.
Слегка щурясь на солнце, закурил.
Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать.
После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям.
Рассматриваю малыша.
Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так.
Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю.
- Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан.
Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами.

.......Твое имя ........ пять букв, которые заменили весь мир........

Он произнес его.......шепотом, что б никто больше не услышал....никто кроме меня.......а я по щенячьи преданно смотрела, как он вырисовывает губами каждую букву твоего имени........

Как я люблю твое имя.......
Только я больше не произношу его вслух.......нельзя.......делаю вид, что никогда не знала человека с таким именем.........
Я больше не называю тебя по именем........просто потому что мы больше не говорим.......

Мы молчим уже больше двух месяцев.............

«Давай вот подумаем, что ты знаешь обо мне? Какое у меня любимое животное, цветок, книга, песня и духи, и вообще, люблю ли я всю эту музыку? Чего я боюсь? О чем мечтаю? Почему я так не люблю свой День Рождения и дождь? Какого цвета у меня глаза? Нравится ли мне танцевать, петь, играть в прятки, выслушивать проблемы других людей?

Однажды собрались в одном уголке земли все человеческие чувства и качества. Когда Скука зевнула уже в третий раз, Сумасшествие предложило:

— А давайте играть в прятки?

Интрига приподняла брови:

— Прятки? А что это за игра?

Сумасшествие объяснило смысл игры. Энтузиазм затанцевал с Эйфорией. Радость так прыгала, что убедило Сомнение, вот только Апатия отказалась участвовать.